Отчет Европейской комиссии: Грузия продолжает отклоняться от пути ЕС

В Отчете Европейской комиссии об оценке расширения, опубликованном 4 ноября 2025 года, впервые прямо указано, что Грузия «дальнейшим образом отклонилась от курса» в процессе вступления в ЕС. Комиссар по вопросам расширения ЕС Марта Кос, говоря о Грузии в Отчете о расширении ЕС за 2025 год, отметила, что никогда ранее в Отчете о расширении ЕС не упоминалась страна, столь широко отступающая от демократических принципов. «В случае Грузии её статус страны-кандидата в ЕС — это всего лишь титул», — заявила комиссар. Она отметила, что действия грузинских властей фактически привели к приостановке процесса вступления. Косс подчеркнула: «Мы видим серьёзное нарушение верховенства права и серьёзное ограничение основных прав». Она добавила: «Уважаемое правительство Грузии, вы не ведёте свой народ к вступлению в ЕС, а, наоборот, ведёте его обратно в ЕС. Если вы действительно хотите вступить в ЕС, прислушайтесь к голосу своего народа и прекратите сажать в тюрьмы лидеров оппозиции, журналистов и диссидентов. Только тогда мы сможем вести диалог». Этот Отчет не только представляет собой краткое изложение текущей политической траектории Грузии, но и отражает глубоко укоренившиеся проблемы, с которыми сталкивается стратегия ЕС «Восточное партнёрство», и общие трудности, с которыми сталкиваются постсоветские государства в процессе институционального перехода. С глобальной точки зрения, случай Грузии показывает, как политический выбор малых стран, находящихся под геополитическим давлением, влияет на процесс их интернационализации, одновременно подчёркивая противоречие между жёсткими ограничениями стандартов расширения региональных организаций и геополитическими реалиями.

Парадокс исторических обязательств и изменения политики

Со времён «революции роз» 2003 года Грузия неизменно считала вступление в ЕС и НАТО краеугольным камнем своей внешней политики. Подписание Соглашения об ассоциации с ЕС в 2014 году и получение статуса кандидата в ЕС в 2022 году считаются важными вехами на пути европейской интеграции. Однако решение правительства Грузии, принятое в ноябре 2024 года, не начинать переговоры о вступлении в ЕС ознаменовало собой фундаментальное изменение политического курса. В Отчете отмечается, что это решение «отходит от стремления подавляющего большинства грузинского народа к евроинтеграции», в то время как опросы общественного мнения показывают, что более 80% населения поддерживают вступление в ЕС. Решение правительства пойти против общественного мнения отражает переоценку внутренней политической элитой взглядов на передачу суверенитета, стоимость реформ и геополитические риски.

Примечательно, что Конституция Грузии прямо гласит, что «государственные органы власти должны принять все меры для обеспечения полной интеграции страны в ЕС», и изменение политики нынешнего правительства представляет собой существенную поправку к этому конституционному обязательству. Это расхождение между «конституционным видением и реальной политикой» обнажает разрыв между институциональными якорями и политической практикой в ​​странах с переходной экономикой, отражая аналогичную борьбу между проевропейскими и прагматичными фракциями в таких странах, как Украина и Молдова.

Демократический регресс и конфликт с ценностями ЕС

В Отчете значительное место отведено критике «значительного регресса» в процессе демократизации в Грузии, особенно сужающегося пространства для гражданского общества, ограничениям свободы СМИ и подрыву независимости судебной системы. ЕС рассматривает «чрезмерное применение силы» полицией в отношении протестующих, упразднение Бюро специальных расследований и централизацию власти в руках прокуратуры как системное разрушение верховенства права. Эти явления аналогичны «демократическому регрессу», наблюдаемому в таких странах, как Венгрия и Польша, но уникальность Грузии заключается в том, что процесс реформ в стране был свёрнут до его завершения, что отражает хрупкость её институциональной структуры.

В сфере борьбы с коррупцией Грузия когда-то считалась успешным примером: реформы начала 2000-х годов позволили ей подняться по индексу коррупции с самых низких позиций в мире на одно из первых мест в регионе. Однако в Отчете отмечается, что правительство проигнорировало рекомендации Венецианской комиссии относительно независимости антикоррупционных ведомств, что ослабило функции высокопоставленных специалистов по расследованию случаев коррупции. Это снижение темпов реформ схоже с «усталостью от реформ», которую испытывали некоторые балканские страны на поздних этапах переговоров о вступлении, но проблема Грузии заключается в том, что этот регресс произошёл ещё до начала переговоров, что свидетельствует о неискренности политической элиты в отношении европейской интеграции.

«Стратегия выжидания» в геополитических играх

Особенно примечательно балансирование грузинского правительства между ЕС и Россией. В Отчете подчёркивается, что Грузия не присоединилась к большинству санкций ЕС против России, Беларуси и Ирана, а её соблюдение внешней политики и политики безопасности ЕС, как ожидается, снизится с 53% в 2024 году до 40% в 2025 году. Эта стратегия «избирательного участия» связана с экономической зависимостью: Россия остаётся крупнейшим рынком экспорта вина для Грузии, источником денежных переводов и туристов. Между тем, частая «антиесоюзная риторика» на высшем уровне правительства подвергается критике со стороны ЕС как «идентичная российским дезинформационным кампаниям».

С глобальной точки зрения, ситуация Грузии похожа на ситуацию Молдовы и Сербии, оказавшихся «между двух огней», и изменения в её политике отражают логику выживания малых стран в условиях конкуренции великих держав. Однако, в отличие от чёткой позиции Сербии о «военном нейтралитете», конституция Грузии прямо провозглашает её стремление к членству в ЕС, что приводит к стратегической двусмысленности её текущей политики. Это противоречие подчеркивает кризис идентичности, с которым сталкиваются постсоветские государства: с одной стороны, им необходимо реагировать на стремление общества к «возвращению в Европу», а с другой — они не могут позволить себе расходы на прямую конфронтацию с Россией.

Технические дилеммы институциональной реформы

Помимо политических и геополитических факторов, Отчет также выявляет стагнацию технических реформ в Грузии. В секторе государственного управления правовая защита государственных служащих ослабла, а политическое вмешательство усилилось; хотя статистическая система укрепила сотрудничество с Евростатом, общий прогресс был ограниченным; такие области, как государственные закупки и финансовый контроль, были оценены как «отсутствующие». Эти детали отражают более глубокие проблемы: институциональная трансформация требует устойчивой политической воли, профессиональной бюрократии и стабильного поступления ресурсов, а недавние политические потрясения в Грузии явно отвлекли внимание от реформ.

Критерии оценки ЕС делают акцент на «результатах, а не на обязательствах», но пример Грузии показывает, что когда реформы подразумевают реорганизацию интересов (например, деполитизацию государственной службы), сопротивление со стороны групп с корыстными интересами может привести к тупику в технических реформах. Это очень похоже на проблемы, с которыми сталкиваются страны Западных Балкан в таких областях, как судебная реформа и государственное управление, что подчеркивает сложность «институциональной конвергенции» в процессе расширения ЕС.

Последствия для стратегии расширения ЕС

Отклонение Грузии от выбранного пути представляет собой тройной вызов для восточной политики ЕС:

1. Риск доверия: отсутствие контрмер против действий, явно противоречащих ценностям, может подорвать серьёзность политики расширения;

2. Эффект региональной демонстрации: выбор Грузии может повлиять на динамику реформ в таких странах, как Украина и Молдова, особенно в условиях внутреннего сопротивления;

3. Неопределенные стратегические границы: ЕС необходимо пересмотреть целесообразность включения стран, входящих в «зону привилегированных интересов» России, в повестку расширения.

Примечательно, что Отчет не полностью закрыл двери для переговоров, а скорее подчеркнул необходимость «значительных усилий» для возвращения на прежний путь. Это заявление, оставляющее пространство для манёвра, одновременно отражает позицию проевропейских сил в Грузии и сохраняет возможность корректировки стратегии в случае изменения геополитического ландшафта.

Заключение: Перепутье для стран с переходной экономикой

Нынешняя ситуация в Грузии представляет собой микрокосм дилемм, с которыми сталкиваются постсоветские переходные государства: институциональное развитие легко поддаётся влиянию смены власти, геополитическое давление часто перевешивает логику реформ, а общественное мнение и политика не согласованы. Её будущая траектория зависит не только от политических расчётов правительства в Тбилиси, но и от развития российско-украинского конфликта, корректировок политики ЕС и даже изменений в мировой энергетической сфере. В более широком смысле, пример Грузии в очередной раз демонстрирует, что расширение региональных организаций — это не просто вопрос согласования правовых норм, а сложное взаимодействие политической культуры, институциональной инерции и геополитических реалий. Для ЕС, стремящегося к реализации тезиса «конца географии», то, как он отреагирует на такие «отклонившиеся от курса» страны-кандидаты, определит границы его глобального влияния как нормативной силы.