От самостоятельного пути к совместному движению вперёд: саммит государств Центральной Азии в Ташкенте

17 ноября 2025 года главы пяти стран Центральной Азии собрались в Ташкенте на Седьмую консультативную встречу глав государств Центральной Азии. Накануне саммита президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев опубликовал статью под названием «Центральная Азия на пороге новой эры», в которой отметил, что региональное взаимодействие заложило «прочный фундамент», и подчеркнул, что этот саммит знаменует собой «важную веху в построении стабильной и взаимосвязанной Центральной Азии». Это заявление отражает поэтапные достижения сотрудничества в Центральноазиатском регионе, но его более глубокое значение необходимо рассматривать в историческом контексте и глобальной ситуации.

I. От конфронтации к диалогу: исторический поворотный момент в региональном сотрудничестве

Прогресс сотрудничества между странами Центральной Азии был немыслим ещё десять лет назад. В период правления первого президента Узбекистана Ислама Каримова региональные отношения были полны напряжённости. Он резко высказывался о лидерах соседних стран, таких как Нурсултан Назарбаев из Казахстана и Аскар Акаев из Кыргызстана, и даже обвинял Таджикистан в «попустительстве преступникам» и установке мин вдоль своей границы в связи с терактами в Ташкенте в 1999 году. В то время о «добрососедских отношениях» не могло быть и речи, двусторонние визиты были редкостью, не говоря уже о многостороннем сотрудничестве.

Поворотный момент наступил в 2016 году с политикой Мирзиёева «прежде всего соседство». Первая встреча лидеров регионов в 2018 году стала прорывом, и даже Туркменистан, традиционно избегавший регионального взаимодействия, направил делегацию на уровне спикеров. Впоследствии механизм консультативных конференций постепенно стал регулярным: на Ташкентском саммите 2019 года Назарбаеву было присвоено звание почетного председателя (хотя его влияние ослабло после январского кровопролития); саммит в Авазе 2020 года был посвящен 30-летию независимости региона; На Душанбинском саммите 2023 года президент Азербайджана был принят в качестве почётного гостя, а на Астанинском саммите 2024 года была принята концепция регионального сотрудничества и развития «Центральная Азия-2040». Этот процесс демонстрирует, что Центральная Азия переходит от «пассивного реагирования на кризисы» к «активному построению институциональных рамок».

II. Прагматичное сотрудничество: границы, энергетика и культурные связи

Значительные достижения саммитов отражены в прорывах в конкретных областях:

1. Разрешение пограничных вопросов: После пограничного конфликта между Кыргызстаном и Таджикистаном в 2023 году стороны подписали соглашение о границе в марте 2025 года, объявив, что «спорные территории больше не существуют». Мирзиёев заявил, что границы между странами Центральной Азии теперь «юридически подтверждены на всей своей протяженности». 2. Упрощение трансграничных поездок: С сентября 2023 года граждане Узбекистана и Кыргызстана могут свободно перемещаться, имея при себе только удостоверения личности. Аналогичные меры обсуждаются с Казахстаном и Таджикистаном. Мирзиёев отметил, что этот шаг является «важным шагом на пути к созданию зоны свободного передвижения людей».

3. Прорыв в энергетическом сотрудничестве: Хотя Каримов выступал против строительства трансграничных гидроэлектростанций, правительство Мирзиёева в 2023 году согласилось на совместное строительство Камбалатинской ГЭС-1 с Казахстаном и Кыргызстаном (доли участия Казахстана, Кыргызстана и Узбекистана составляют соответственно 33%, 34% и 33%). После завершения проекта управление им будет передано Кыргызстану, и он получил поддержку в рамках стратегии ЕС «Глобальные ворота».

Эти события демонстрируют, что страны региона преобразуют политический консенсус в конкретные проекты сотрудничества, но проблемы сохраняются. Например, Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке, подписанный в 2023 году, подписали только Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан; Таджикистан присоединится к нему только в 2025 году, а Туркменистан пока не подписал его, что отражает сложность координации национальных интересов.

III. Центральная Азия в глобальной перспективе: многовекторное балансирование и внешние игры

В своей статье Мирзиёев подчёркивает, что Центральная Азия стала «самостоятельным участником» международной политики, упоминая многочисленные механизмы диалога «5+» с ЕС, США, Китаем и Россией. 2025 год станет годом всплеска региональной дипломатической активности: саммит «Центральная Азия – Китай» в Самарканде в апреле, саммит «Центральная Азия – Китай» в Астане в июне, переговоры «Центральная Азия – Россия» в Душанбе в октябре и встреча президентов США и Вашингтона в ноябре. Это многостороннее взаимодействие отражает как геостратегическую ценность Центральной Азии, так и проверяет её способность поддерживать баланс.

Алишер Ильхамов, основатель британского аналитического центра Central Asia Due Diligence Centre, отмечает: «Страны этого региона привлекают внимание всего мира как группа государств, а не как отдельные личности. Это означает, что если они хотят сохранить и укрепить свой международный статус, им следует продолжать развивать внутреннюю интеграцию в Центральной Азии». Этот взгляд раскрывает внешнюю движущую силу центральноазиатского сотрудничества: коллективная идентичность способствует укреплению переговорной позиции на международных переговорах.

Однако внутренняя интеграция по-прежнему отстаёт от внешних связей. Объём внутрирегиональной торговли составил всего 10 млрд долларов США, что значительно меньше, чем 94 млрд долларов США с Китаем и 28 млрд долларов США с Россией. Предложенный Мирзиёевым целевой показатель внутрирегиональной торговли в 20 млрд долларов США требует преодоления структурных узких мест, таких как отстающая инфраструктура и тарифные барьеры.

IV. Будущие вызовы: ограничения и возможности региональной интеграции

Несмотря на продемонстрированное на саммите единство, нельзя игнорировать и глубоко укоренившиеся препятствия:

- Разрыв в развитии: на экономику Казахстана приходится 65% от общего объёма экономики региона, и эта асимметрия сил может повлиять на равноправие сотрудничества;

- Внешняя конкуренция: Китай, Россия, США и ЕС оказывают влияние посредством инвестиций и сотрудничества в сфере безопасности; Центральная Азия должна избегать превращения в арену соперничества великих держав;

– Институциональные недостатки: консультативные встречи не имеют обязательной силы, а резолюции зависят от самостоятельной реализации каждой страной. Например, видение «Центральная Азия-2040» всё ещё нуждается в конкретной дорожной карте.

Цель Мирзиёева – «достижение существенного единства» – требует большего количества институциональных инноваций. Например, создание совместного фонда развития по образцу «структурного фонда» ЕС или создание совместного механизма реагирования на трансграничные кризисы. Более того, тот факт, что президент Азербайджана приглашается на саммит уже три года подряд, свидетельствует о том, что Центральная Азия изучает возможности взаимодействия «Кавказ – Центральная Азия» для расширения своего геоэкономического пространства.

Заключение

Ташкентский саммит знаменует собой новый этап в центральноазиатском регионализме: переход от символических встреч к прагматичному сотрудничеству и от урегулирования двусторонних конфликтов к созданию многосторонних институтов. Однако «порог новой эры», упомянутый Мирзиёевым, по-прежнему сталкивается с внутренними и внешними вызовами: во-первых, необходимо решить проблему отстающей экономической и торговой интеграции; Во внешнеполитическом плане необходимо поддерживать стратегический баланс между ведущими державами. Если Центральная Азия сможет претворить политическую волю этого саммита в конкретные действия, она действительно сможет совершить исторический скачок от «идти своим путём» к «работать вместе».