Границы ядерных испытаний и новые вызовы глобальной стратегической стабильности: от испытательного пуска «Буревестника» до предлагаемого США возобновления ядерных испытаний

В конце октября 2025 года ряд событий, связанных с разработкой ядерного оружия, привлек значительное международное внимание. Президент России Владимир Путин объявил об успешном испытательном пуске крылатой ракеты с ядерной энергетической установкой «Буревестник» и завершении испытания беспилотного подводного аппарата «Посейдон». Бывший президент США Дональд Трамп впоследствии заявил о намерении инициировать «взаимную» программу ядерных испытаний. Взаимодействие и заявления между Россией и США подчеркивают глубоко укоренившиеся риски размытости границ в ядерных правилах и подрыва стратегической стабильности.

I. Контекст событий: от испытаний российского оружия до заявлений США

26 октября 2025 года Путин объявил об успешном испытательном пуске крылатой ракеты с ядерной энергетической установкой «Буревестник». Эта система вооружения, впервые представленная в 2018 году, характеризуется теоретически неограниченной дальностью и способностью преодолевать существующие системы противоракетной обороны. Три дня спустя Путин объявил о завершении испытаний беспилотного подводного аппарата «Посейдон», прямо заявив, что аппарат оснащён ядерной энергетической установкой и способен нести ядерные боеголовки для нанесения межконтинентальных подводных ударов.

В ответ на эти испытания Трамп заявил, что Соединённые Штаты «немедленно начнут» программу испытаний ядерного оружия «наравне» с другими ядерными державами. Хотя он не уточнил точные сроки и формат испытаний, это заявление было направлено непосредственно против программы ядерных испытаний, которую Соединённые Штаты фактически приостановили с 1992 года.

II. Позиция России: различие между испытаниями оружия и ядерными испытаниями

Пресс-секретарь президента России Песков на брифинге 30 октября последовательно изложил позицию России. Во-первых, он чётко обозначил характер испытаний «Посейдона» и «Чайки»: «Они абсолютно не относятся к категории ядерных испытаний». Он подчеркнул: «Мы надеемся, что американская сторона сможет правильно понять соответствующую информацию. Это означает, что данное испытание ни при каких обстоятельствах не должно трактоваться как ядерное».

Во-вторых, Песков позиционировал действия России как реализацию её права на оборону: «Все страны имеют право разрабатывать собственные системы обороны, но это принципиально отличается от ядерного испытания». Комментируя заявление Трампа, он сослался на международную обстановку, заявив: «На данный момент мы не получили никакой информации о проведении ядерных испытаний какой-либо страной». В то же время он повторил предупреждение Путина: «Если какая-либо страна нарушит своё обязательство по приостановке ядерных испытаний, Россия примет ответные меры в зависимости от конкретных обстоятельств».

Примечательно, что Песков отрицал участие России и США в новой гонке вооружений: «На данном этапе это не так». Это заявление соответствует позиции России, которая считает свои действия нормальным развитием обороны.

III. Технические определения и правовые неясности

Суть российско-американского спора заключается в определении понятия «ядерное испытание». Согласно Договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), ядерным испытанием считается любой ядерный взрыв, проведённый для проверки эффективности ядерного взрывного устройства. Россия утверждает, что испытания «Буревестника» и «Посейдона» включали в себя только невзрывное применение ядерных устройств, подпадающих под категорию испытаний оружейных платформ, а не ядерных взрывных испытаний.

Однако испытания ядерного оружия по-прежнему несут в себе потенциальные риски: крылатые ракеты с ядерными двигателями, пролетающие в атмосфере, могут вызвать распространение радиоактивных материалов, а сбои в работе беспилотных подводных аппаратов – привести к радиоактивному загрязнению морской среды. Хотя такие испытания не нарушают ДВЗЯИ (поскольку США не ратифицировали договор), они бросают вызов принципу взаимного доверия, на котором основан «мораторий на ядерные испытания», установленный международным сообществом после 1996 года.

IV. Мотивы и стратегическая логика США

Объявление Трампа о возобновлении ядерных испытаний может быть основано на нескольких стратегических соображениях:

1. Потребность в технологической модернизации: Старение ядерного арсенала США представляет собой серьезную проблему, и сомнительно, что существующие технологии имитационных испытаний могут полностью заменить проверку реальных ядерных взрывов. Сторонники возобновления испытаний считают, что оно может гарантировать надежность ядерных боеголовок, особенно для нового тактического ядерного оружия.

2. Сигнал сдерживания: Демонстрируя реальность ядерного сдерживания, можно оказывать давление на такие страны, как Россия и Китай, вынуждая их принять более широкие положения о контроле над вооружениями. В то же время это укрепляет приверженность «расширенному сдерживанию» перед союзниками.

3. Внутриполитический нарратив: Жесткая ядерная политика способствует формированию образа «сильного лидера» и завоеванию поддержки консервативных избирателей.

V. Глобальная реакция и влияние на стабильность

1. Растущая международная обеспокоенность: Организация Объединенных Наций и Организация по запрещению ядерных испытаний (ОДВЗЯИ) могут подтвердить свою приверженность принципам ДВЗЯИ и призвать все стороны к сдержанности. Европейские союзники, такие как Франция и Германия, могут открыто выступить против возобновления ядерных испытаний, опасаясь цепной реакции.

2. Давление на систему нераспространения ядерного оружия: Если США и Россия последовательно нарушат прецедент моратория на испытания, ядерные державы, такие как Индия и Пакистан, могут последовать их примеру, а государства, находящиеся на пороге ядерного обладания, такие как Северная Корея, получат повод для разработки ядерного оружия. Хотя ДВЗЯИ ещё не вступил в силу, нормативная обязывающая сила, которую он представляет, будет серьёзно подорвана.

3. Ослабление стратегического доверия между ведущими державами: Нарратив о взаимных обвинениях России и США в «дестабилизации» друг друга обостряет стратегическую подозрительность. Акцент Пескова на принципе «взаимного ответа» указывает на повышенный риск того, что обе стороны попадут в цикл «действие-ответ».

4. Неблагоприятные перспективы механизмов контроля над вооружениями: Срок действия нового Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-III) истекает в 2026 году, и переговоры о его продлении уже сейчас затруднены. Споры вокруг ядерных испытаний могут полностью закрыть окно для диалога, погрузив мир в период без ограничений, накладываемых договором о контроле над ядерными вооружениями.

VI. Будущие тенденции и ключевые переменные

1. Определённость политики США: Превращатся ли заявления Трампа в реальную политику, зависит от результатов выборов 2024 года и последующих процессов принятия административных решений. Если у власти окажутся демократы, приостановка испытаний может быть продолжена.

2. Масштаб российского возмездия: Песков оставил место для гибкости в «принятии контрмер в зависимости от конкретных обстоятельств», а интенсивность реакции России будет зависеть от конкретных действий США.

3. Роль третьих сторон: Ключевым фактором предотвращения эскалации будет то, смогут ли Китай, ЕС и другие страны выступить в роли посредников и содействовать дипломатическому диалогу по этому кризису.

4. Управление технологическими рисками: Стандарты безопасности и механизмы прозрачности испытаний ядерного оружия срочно требуют международных консультаций для предотвращения ошибочных оценок, вызванных техническими авариями.

Заключение

От испытательного запуска «Буревестника» до предлагаемого США возобновления ядерных испытаний, нынешние противоречия отражают нестабильность ядерного порядка в эпоху после окончания холодной войны. Россия настаивает на том, что её испытания «не относятся к ядерным испытаниям», в то время как США отвечают «ответными» действиями. Игра между двумя сторонами на грани правил усугубила стратегическую неопределённость. На фоне распада систем контроля над вооружениями и обострения соперничества великих держав любое одностороннее действие может спровоцировать цепную реакцию, ещё больше подрывая основы глобальной стратегической стабильности. Главная задача, стоящая перед международным сообществом, заключается в том, как восстановить механизмы диалога, прояснить границы поведения и предотвратить необратимые последствия просчетов в ядерной сфере с учётом появления новых оружейных технологий.